«Сейчас врачи удивляются: «По каким заграницам вы ездили?», — рассказывает Тамара, мама 12-летнего Вадика, — а когда родился, сказали, что он генетический урод, двигаться, ходить и соображать не будет». Мальчик появился на свет с серьезной патологией — у него были недоразвиты суставы (плечевого не было вовсе), наблюдалась атрофия мышц, отсутствовал даже сосательный рефлекс.

— Вадик перенес несколько операций, ему подкорректировали суставы и сухожилия, — рассказывает мама, — однако особого эффекта они не принесли: после них он мог разве что сгибать руку в локте, но чувствительности в руках не было, они полноценно не работали. Конечно, мы постоянно занимались физкультурой, водили его в бассейн.

Тамара — человек удивительной воли и целеустремленности, была готова делать все для сына, но даже ее иногда посещали тяжелые мысли — что будет с Вадиком в будущем, сможет ли он вести обычный для его ровесников образ жизни, ведь все усилия привели лишь к незначительному эффекту? Однако на очередном курсе в больнице Национальной медакадемии им. П. Шупика она познакомилась с директором Межотраслевого медико-инженерного научного центра профессором Борисом Лазаретником. Тот лишь взглянул на Вадика, и тут же предложил использовать для реабилитации внедренный в его центре метод вибротерапии.

…Сам прибор выглядит как обычный спортивный тренажер (за рубежом, кстати, такие стенды как раз и используют в фитнес-клубах и центрах по снижению веса) с платформой 40 на 100 см, которая едва заметно колеблется (амплитуда 1—3 мм и частота 20—60 Гц). Кроме того, стенд снабжен лентами, позволяющими фиксировать суставы и непосредственно воздействовать на них, устраняя деформацию.

За все время существования центра в нем прошли лечение 46 деток в возрасте от года до 16 лет. В течение нескольких лет они два-три раза в год по две-четыре недели проходили курсы вибротерапии. При этом лечение проводилось как в комплексе восстановления после операции, так и как самостоятельный метод реабилитации.

— В 85% случаев, если у ребенка не было нарушений со стороны интеллекта, мы получали хорошие результаты, — говорит профессор Лазаретник. — Как правило, после таких сеансов у детей снижалась спастичность (напряженность) мышц, улучшалась осанка, значительно повышалась двигательная активность, они становились более веселыми и коммуникабельными. Через определенное время восстанавливалась вся система регуляции «мышца — позвоночник — сегменты спинного мозга — подкорковые структуры» и тем самым восстанавливалась проводимость нервных тканей.

Столь поразительные изменения начали развиваться и у Вадика.

— Уже после первого сеанса он впервые смог пошевелить пальцами, а сейчас он пишет, правда, левой рукой, — с гордостью рассказывает Тамара и, обращаясь к сыну, просит: «Покажи, как ты умеешь писать».

Вадик довольно ловко берет у меня ручку, блокнот и выводит: «Меня зовут Вадим». Сравнив надпись со сделанными мной записями, понимаю, что сравнение это явно не в мою пользу — у Вадика получается намного красивее.

— Учится на «отлично», помимо родного украинского, знает русский, английский и французский, — продолжает мама. — В школе ведет себя свободно — помогает девочкам носить рюкзак, недавно даже из-за одной полез в драку, а сейчас летом весь день бегает во дворе с ребятами, играет в футбол. Думаю, это не предел. Я общалась с мамой мальчика с ДЦП, который раньше лечился в этом центре, так он сейчас вообще на велосипеде ездит и дрова колет.

Стенды для вибротерапии стоят 11 тысяч евро. Это одна из причин, по которой в нашей стране перспективное направление реабилитации больных деток практически не развивается. Между тем такие центры должны находиться сегодня во всех регионах страны — ездить в Киев и жить здесь месяц далеко не каждому по карману. Более того, как уверяет Борис Лазаретник, при условии нормального финансирования можно было бы разработать и внедрить в производство собственную установку, которая стоила бы намного дешевле немецкой.